21 яшында экенде, Александр Пушкин Къырымны зиярет эткен. Бу къыскъа сеяат шаирнинъ омрю ве иджадында, къырымтатар агъыз яратыджылыгъында из къалдырып, классикнинъ эсерлеринде, халкъ эфсанелеримизде асырлардже яшап кельмекте.

Пушкиннинъ фаджиалы олюминден сонъ Гурзуф ве этрафтаки койлер эалиси арасында «къувурчыкъ сачлы, эсмери шаир акъкъында бир чокъ эфсанелер яратыла». Меселя, шаир ве онынъ бульбулю акъкъында къырымтатар эфсанеси Николай Некрасовнынъ «Рус къадынлары» поэмасына кирсетильген.  

«Пушкин Гурзуфта яшагъанда, эр гедже ай догъгъан сонъ, онынъ одасынынъ пенджереси огюндеки кипарис агъачы узерине бир бульбуль учып келип къона ве олар экиси биргелешип йырлап башлай экенлер. Олар йырлагъан вакъытта, бутюн табиат, бутюн махлюкъат…сусып, тынып къаларакъ, бу эки йырджынынъ йырыны динълей экенлер. Сонъ бульбуль, – деп икяе эте халкъ, – эр йыл яз бу ерге келип, отьмекни адет эдине. Сызгъыра, агълай-сызлай, дерсинъ, озюнинъ шаир достуны чагъыра…» (Эшреф Шемьи-заде «Бизим Пушкин»).

Путешествие Александра Сергеевича Пушкина в Крым в 1820 году оставило след не только в художественных произведениях, письмах и записках классика, но также в фольклоре, устном народном творчестве крымских татар. В 1850-х годах был записан крымскотатарский рассказ о поэте и его соловье, включенный Николаем Некрасовым в его поэму о декабристках «Русские женщины»:

«И мне говорили, что Пушкина след
В туземной легенде остался:
«К поэту летал соловей по ночам,
Как в небо луна выплывала,
И вместе с поэтом он пел – и, певцам
Внимая, природа смолкала!
Потом соловей – повествует народ –
Летал сюда каждое лето:
И свищет, и плачет, и словно зовет
К забытому другу поэта!
Но умер поэт – прилетать перестал
Пернатый певец… Полный горя,
С тех пор кипарис сиротою стоял,
Внимая лишь ропоту моря».

Пушкин уважительно относился к местным жителям, интересовался их культурой и фольклором, чем заслужил долгую память среди крымских татар «как милого, шаловливого и доброго человека и поэта».

В 1927 году советская писательница Анна Караваева записала от жителя Гурзуфа Ибраима предания о жизни русского поэта в их поселке. Вот две из них:

«Любил Пушкин виноград, любил до страсти. Едут они (с прадедом), бывало, мимо виноградника, Пушкин купит винограду, положит в шляпу и ест себе. А ел очень смешно. Оторвет кисть – и всю ее в рот. Так много заберет, что и щеки надует…»

«Любопытный был, просто как наши малые: всюду лез, обо всем выспрашивал. Увидит, как виноград давят, сейчас же туда мчится. Женщины ковры ткут, вышивают, – и он тут же сядет, просит песни петь, слов не знает, так подсвистывает. Потом поклонится всем в землю и пойдет себе. Любил он со стариками говорить, а те его называли «почтительный сын» (Сергей Коцюбинский «Пушкин в Крыму»).

Николай Самокиш «Пушкин среди татар в Гурзуфе» (1935-1936).
Фоторепродукция из открытых источников.